Санаторий "Городецкий" - его прошлое и настоящее.

(Ниже Вашему вниманию представлена статья, неопубликованная в газете "Городецкий вестник"

и в несколько изменённом и сокращённом виде представленная  на сайте "Городец-Радилов"

Во времена Советской власти в нём располагались сначала пекарня мехлесопункта, затем почтовое отделение и сельсовет (прибл. до 1968-1969 гг.).

А что же было в этом доме в дореволюционное время?

Некоторые старожилы говорили, что ранее в этом здании проживали лица, управляющие помещичьей вотчиной Репниных. Но, зачем им нужно было жить здесь, если центр вотчины был в крупном селе? К тому же, год его постройки 1881, а имение помещиков Репниных-Волконских принадлежало им до 1871-1872 гг., после чего перешло к другим, таким же титулованным, владельцам.

Вместе с тем следует отметить, что усадьба для управляющего имением Репниных — Волконских находилась в селе Николо-Погосте, с юго-восточной стороны от глав­ного церковного ансамбля и была построена в первой половине XIX в.

Здесь же располагался большой сад-парк и хозяйственные постройки. Правда, в архивных данных[1]  от 1865 г. говорится, что «В имении… садов и оранжерей нет»

 В начале 70-х годов XIX века село Николо-Погост с его округой переходит во владение графини Надежды Алексеевны Стенбок-Фермор (урожд. Яковлевой) и, по всей видимости, именно в эти и последующие годы и были заложены в поместье парк со знаменитой липовой аллеей.

«В последней четверти XIX века барская усадьба была перестроена, и к началу XX века она состояла из барского дома…

Барская усадьба, огороженная глухим забором, размещалась в старинном парке. Большой художественный вкус проявил безымянный садовод, пробив липовую аллею.

Сочетание величественных сосен, столетних дубов, хвойных деревьев (туя, кедр) и лиственных составляли особую прелесть этого садового парка.

Против барского дома был пруд с искусственным островом и причудливой беседкой…»[2]

Учитывая год постройки этого здания и наличие здания для управляющего имением непосредственно в селе Никольском Погосте, то выходит, что здесь имеется явная нестыковка.

Если же говорить о том, что в этом доме размещалось Николо-Погостинское волостное правление, то опять спрашивается, зачем ему быть в небольшой деревушке в 5 домов, если центр волости и помещичьей вотчины находится в гораздо более крупном и богатом селе, от которого до уездного города рукой подать, т.е. Волгу переплыть? То есть, и здесь опять присутствует какая-то нестыковка.

А вот версии о том, что в этом доме жил управляющий Королевской валяносапожной фабрикой, что начинала в эти же годы строиться в районе будущего санатория, или какой-то местный богатей, представляются вполне возможными и более правдоподобными.

В реальности же дом этот построил житель деревни Слягузово Пётр Плетнёв, своими и наёмными силами, из своего материала. Он имел собственное кирпичное производство, а также стирную и валеношную мастерскую. Был Пётр Плетнёв пройдохой, но человеком мастеровитым, за что имел прозвище Мудрёнкин, и характер имел взбалмошный, особенно выпив вина. Порою, напившись, он ходил по деревне ломал заборы, колотил стёкла и выбивал двери в домах. Явившаяся на жалобы пострадавших полиция, откупалась виновником «торжества». Построив дом на заработанные разными способами деньги, его хозяин и стал жить в нём со всем своим семейством на втором его этаже, а на первом разместил валеношную мастерскую, стирная же для мытья овечьей шерсти размещалась в кирпичной постройке справа от дома* .

       * Выделенное курсивом почерпнуто из устного рассказа одного из его потомков (родственников), живущего в пос. Аксентис, с чем, правда, не совсем согласны его другие родственники

Пётр Плетнёв жил, в действительности, в деревне Слягузовой, о чём сказано в «Посемейных списках крестьян по селениям Николо-Погостовской волости Балахнинского уезда», составленных в 1874 г.

Его (Козьмы Иванова Плетнёва) сын Петр –  18 лет, род. 25.11.1855 г.

К тому же, имеются и другие сведения об этом человеке, представленные в работе Н.А. Уваровой.

«…В конце XIX - начале XX в. особую важность для крестьян имел вопрос о собственности на землю. Значительная часть общинников высказывалась за сосредоточение всей земли в руках общества, запрет её продажи, особенно крестьянам, в общину не входившим, за сохранение чересполосицы.

В Нижегородской губернии в годы проведения [Столыпинской] аграрной реформы укрепились 14,5 % домохозяев от общего их числа. Было выделено в индивидуальную собственность 8,6 % земли по отношению к землям общин. (Шульпин П.И. Нижегородское крестьянство в борьбе с царизмом и помещиками (1900-1917). Горький, 1968. С. 97-98).

 Показатели пожелавших выделиться из общины в Ярославской и Нижегородской губерниях были значительно ниже, чем в Европейской России (18-19 %). Количество выделившихся в двух губерниях было даже ниже, чем среднее количество по Центрально-промышленному району (16,2 %). Около 90 % земель остались в общинной собственности, число хуторов и отрубов было крайне незначительным. Нижегородская и Ярославская губернии являлись относительно устойчивыми районами общинного землевладения. Вариант решения земельного вопроса, предложенный столыпинской реформой, не удовлетворял крестьян этих губерний.

Большинство крестьян, как правило, не желали терять землю, которая до этого принадлежала всем крестьянам общины, и каждый мог считать её и своей в том числе. С годами попытки тех немногих, кто желал превратиться в единоличного хозяина земли, противостоять большинству прекратились».

 «…Нижегородские… крестьяне не стремились получить землю в частную собственность. По данным Вольного экономического общества, в декабре 1906 г. всего 7 из 96 крестьянских корреспонденций по Нижегородской губернии дали положительные отзывы об указе 9 ноября». Жители [Арзамасского уезда] Нижегородской губернии сообщали: «Закон об утверждении нас, крестьян, собственниками, т.е. чтобы землю каждый крестьянин имел право продавать по своему усмотрению, мы совершенно отвергаем, и как была наша земля переходящая по наделу, так мы и требуем, чтобы осталось по-прежнему». Земля, по их мнению, должна была принадлежать общине и распределяться по трудовой норме…»

«…В губерниях имели место случаи насилия в отношении крестьян, покинувших общину, собственников, называвшихся «помещиками». В 1912 г. крестьянин Николо-Погостинской волости Балахнинского уезда Нижегородской губернии А. Букин при свидетелях угрожал крестьянину П. Плетневу, имевшему землю в личной собственности: «Одного помещика убили, Ивана Громова, теперь только убить другого помещика, Петра Плетнева». Последний имел 6 десятин пахоты и 2 десятины луга, его земля была смежной с надельной деревенской землёй (ГАНО, ф. 879, оп. 969, д. 206,. л. 1)…»[3]

Из-за постоянно происходивших между ним и сельским обществом различных трений, а так же на фоне случившейся в 1917 году Октябрьской революции, этот самый Пётр Плетнёв продал дом новому владельцу, а сам уехал в Балахну, и дальнейшая его судьба неизвестна*.

   *Это частично домыслы, так как и в 1920 г. этот самый Пётр Плетнёв жил в дер. Слягузово вместе со своим семейством и многочисленными родственниками[4]  

Плетнёв Пётр Кузьмич, 65 л., сын 29 л., сын 23 г., жена 65 л., сноха 28 л., внучка 5 л., сноха 26 л.

Плетнёв Арсений Андреевич, Плетнёв Павел Петрович, Плетнёв Андрей Васильевич, Плетнёв Григорий Иванович, Плетнёв Василий Иванович, Плетнёв Егор (Евграф) Иванович, а также Серавина Евдокия Ивановна.

Что же касается Королёвской валяносапожной фабрики, то в настоящее время рядом с санаторием «Городецкий», буквально в 20 метрах от его ограды, сохранилось полуразрушенное здание, где в недалёком прошлом была прачечная. Так же имеется здание лечебного корпуса № 2 и столовой на территории самого санатория. Это последнее строение многие люди и считают остатками усадьбы Королёва.

  Бывшее валяно-сапожное производство, 2011 г.

Да, полуразрушенное здание на краю оврага (а точнее поймы реки Вершинки) и есть остатки того самого валяносапожного производства (или какой-то его части), функционировавшего в этом месте до ввода в строй 01 августа 1911 г. нового здания валяносапожного завода, на котором в 1914 году работало 75 человек, а годовой оборот её составлял 120000 рублей[5] . Хозяином фабрики был московский  купец и промышленник Иван Терентьевич Королев[6] , владелец многих валяносапожных и ткацких фабрик. Именно об этой фабрике, но никак не об усадьбе, и остались воспоминания в памяти многих старожилов нашей местности.

По сведениям из книги Е.А. Полозкова «Я бью по ведущему»[7] , на этой крупной, по тем временам, валяносапожной фабрике в зимний сезон работало до трёхсот человек. Сам же хозяин жил в Москве и на фабрике бывал редко.

Судьба этой фабрики в Советское время оказалась незавидной. В годы Новой Экономической политики это производство было востребованным и приносило владельцу большую прибыль. В 1925-1926 гг. фабрика была капитально перестроена, возможно, были ликвидированы некоторые из пристроенных к главному зданию помещений, в частности стирочная, красильня, сушильня и машинная. Само главное двухэтажное здание постройки 1911 года так же было практически заново перестроено или же полностью разобрано, а радом с ним в 1925-1926 гг. было построено новое главное двужэтажное здание, о чём сообщает нам полное несоответствие его план-схемы от 1913 г. и вид здания постройки 1926 г.

Вплоть до 1930 г. фабрика успешно работала, производя необходимую продукцию и принося хороший доход государству. Но, в 1931 г. она принесла одни убытки. Причины этого крылись в том, что хозяев у фабрики было несколько, и они, желая получать только прибыль, не вкладывали в её поддержание и развитие практически ничего. Так же эти хозяева относились и к тем, кто работал на фабрике. В неоднократных критических заметках в газете «Ударник» (будущая «Городецкая правда») за 1931-1933 гг. приводятся сведения о плохом состоянии дел на этой фабрике.

Желая исправить создавшееся на фабрике положение, сменился и её владелец. По сведениям, представленным в книге «Дневник Венедикта Осиповича Фролова»[8] , в 1936 г. на базе Ковровской (правильнее Королёвской) сапожной фабрики был создан учебно-произ-водственный комбинат Всесоюзного общества слепых. На этот комбинат в 1939 г. и устроился на работу герой означенной книги, проработав затем там год, что подтверждено записью в его трудовой книжке (со слов городецкого краеведа Л.А. Климовой).

Работала бывшая Королёвская валяносапожная фабрика до начала 1940-х годов, после чего дальнейшая судьба её неизвестна.

На некоторых сайтах Интернета представлена информация о том, что в наших краях, на месте нынешнего санатория «Городецкий», когда-то находилась усадьба Королёва, но что был за человек этот Королёв, какой след оставил он в истории нашей местности, ни на одном из этих сайтов не говорится ни слова. И информация, представленная на них, несколько искажённая, так как ближайшее помещичье имение было имением Стенбок-Фермор (до 1865-1867 гг. - Репниных-Волконских, с 1897 г. – Барятинских), с центром в селе Никольском Погосте.

Да, фабрика промышленника Королёва была в наших краях до начала 1940-х годов, но точных и документально подтверждённых сведений о том, что на месте современного нам санатория «Городецкий» находилась его усадьба, честно говоря, пока нет.

Старожилы нашей местности о существовании этой усадьбы также ничего вспомнить и рассказать что-либо конкретного не смогли.

История же санатория «Городецкий», на сегодняшний день, насчитывает не менее 85 лет, а вполне возможно, что и 90.

В 1928 году на правом берегу Волги, в нескольких километрах от города Городца, при поддержке иностранных специалистов было построено и пущено в эксплуатацию уникальное и технически-совершенное, по тем временам, крупнейшее в Европе бумагоделательное промышленное предприятие – Балахнинский целлюлозно-бумажный комбинат.

С установлением устойчивого производства бумаги на нём его руководство стало проявлять и заботу о людях, работавших на комбинате, особенно о передовиках производства – выделяли отдельное жильё, организовывали дополнительное питание, медицинское обслуживание и санаторно-курортное лечение.

Именно в эти годы, в конце 1920-х – начале 1930-х годов, и было принято кем-то решение организовать в ближайших к комбинату сосновых лесах санаторий для его работников. Таким местом и оказалась сосновая рамень рядом с Королёвской валяносапожной фабрикой, тем более, что здесь уже присутствовала какая-то инфраструктура в виде зданий для проживания будущих курортников, столовой для их питания, котельной для их обогрева и т.п.

Результатом этого стало то, что в те годы в нашей местности появилось, и имеется в настоящее время, уникальное лечебно-профилактическое учреждение – санаторий «Городецкий», который является продолжением истории Королёвской фабрики.

На возраст санатория указывает и тот факт, что наиболее старое из сохранившихся, к настоящему времени, и действующих зданий санатория, а именно здание столовой и лечебного корпуса № 2, датировано 1926 годом, когда ни о каких усадьбах уже и речи быть не могло.

Именно это здание и есть бывшая Королёвская валяносапожная фабрика, правда более поздней постройки, нежели Королёвская фабрика постройки 1911 г., или Королёвская фабрика постройки 1900-1902 гг. Тем более, недалеко от него располагалась когда-то водяная скважина, а к самому зданию пристроена котельная на дровах.

Стены первого этажа довольно-таки толстые, что указывает на то, что здание, возможно, было построено в первую четверть XX века, а мезонин был построен именно в 1926 году.

Сегодня санаторий «Городецкий» - это современное многопрофильное медицинское учреждение, сохранившее многолетние традиции и богатейший опыт в области санаторно-курортного лечения. Санаторий обладает единственным в области отделением, которое занимается лечением сахарного диабета и его осложнений.

Григорий Горохов

Использованы фотографии из личного архива автора и из сети Интернет